Всё, что сейчас осталось в памяти от «Ста лет одиночества» — жара и неподвижность. И страсть.
Черная мебель
Соглядатай
Стоит. Лежит. Летит
Настоящий конец войны
Письма римскому другу
Белым по белому
Я всегда твердил, что судьба — игра
Белый стул, идущий краем моря